Когда меня на кассе в просят показать паспорт, я представляю себе таких же грустных школьников, которые вместе с бутылкой пива покупают мясо, крупы, овощи, средства для ванной и мешок корма коту на четыре тысячи рублей.
Самая последняя степень опьянения у мужчин – это когда пьёшь с женой и говоришь:
– Ну! Ещё последнюю и пойдём по бабам.
Знакомая зожница спрашивает, какое на вкус пиво, но как можно объяснить какой вкус у счастья, любви, дружбы и свободы?
– Надо сварить что-нибудь, дорогая, в доме жрать нечего.
– Свари самогон , Эдуард, нажрёмся!
Всё было вроде нормально. Сидели, выпивали. Драка началась после слов: «Семантика этюдности в прозе Пришвина неоднозначна».
Выпивка – это дело добровольно-принудительное. Пьёшь ты, руководствуясь свободным выбором. А опохмеляешься уже по принуждению измученного организма.
– Скажите, святой отец, а почему в католической церкви хор поёт под клавесин, орган или фисгармонию, а у нас, православных, без аккомпанемента?
– Дело в том, сын мой, что настоящий талант не пропьёшь, а вот клавесин – как нефиг делать!
– Какое у вас хобби?
– Выпиваю по выходным.
– Как часто у вас выходные?
– Ну-у, сутки через сутки, а что?